Наконец, когда стюардесса бросила безрезультатные попытки привлечь к себе внимание полудемона в красном, а сам Данте уже прилично набрался спиртного после долгой с ним разлуки, младшего брата-близнеца начало активно клонить в сон.

-Данте, ты там засыпаешь, что ли? – спросил Неро, взглянув на старшего брата.
-Угу… Просто давненько спиртного не принимал… - Данте слегка хлопнул себя тыльной стороной ладони по шее.
-Может, лучше бы и не принимал? Начал бы вести здоровый образ жизни…
-Неро, моя профессия подразумевает, что каждый день я могу расстаться с жизнью и попасть в Ад, где буду активно огребать «на орехи» за все проколы сидящего у нас с тобой за спиной субъекта… Так что, пить-вредно, курить-скучно, а умирать здоровым-жалко… Хрррррр… - на сей философской ноте относительно здоровый молодой организм полудемона потребовал сна и, безо всяких предупреждений, вырубился.

Первой эмоцией проснувшегося Данте было удивление. Удивление от того, что его не разбудили, по прилету. Очнулся он, как это было ни парадоксально, на мрачной, грязной и безлюдной улице, которая ни коим образом не желала связываться в сознании полудемона в одну картину с Фортуной, которую он видел, когда был там в прошлый раз. Даже с порабощенной демонами. Слишком уже было мрачно и угнетающе вокруг, даже для совсем не светлого существа вроде полудемона.

Данте повернул голову и взглянул на свою руку. Из увиденного он сделал, вывод, что плаща и даже чего-то, хоть отдаленно его напоминавшего, на нем не было. Осознав это, сын Спарды посмотрел чуть дальше своей конечности. Милейшая картина: по шершавому, кое-где побитому, асфальту, на котором, кстати говоря, и возлегал полудемон, «полз» старый, рваный и грязный целлофановый пакет, подгоняемый горячим ветром и всем своим видом пытающийся косить под «перекати поле» в пустыне.

Данте сел и огляделся вокруг – местность абсолютно ему не знакомая. Ничего подобного он раньше не видел. Старые, разваленные многоэтажки, ржавые, уже давно никем не тронутые, автомобили, «лысые» деревья, серое небо. Даже в его родном городе вряд ли можно было бы найти мест более неприятных, чем это.

-Вот он! – послышался у полудемона за спиной совершенно незнакомый голос.
Сын Спарды обернулся и увидел трех несущихся в его сторону полицейских. Не успел полудемон понять, что происходит, как на него налетели:
-Ну все, теперь ты попал! От меня не сбежишь! Проверьте его, может, мы не все оружие у него отобрали в прошлый раз!
-Что происходит?! – потребовал Данте объяснений, пытаясь вырваться из цепких рук служителей порядка. – За что вы меня арестовываете? Какое оружие?! Я же все дома оставил!
-В участке и расскажешь нам, что и где ты оставил! – заявил второй полицейский, стоявший чуть поодаль и затягивающийся крепкой сигаретой.

Почувствовав запах табачного дыма, Данте внезапно осознал, что ему очень хочется курить. Ему в голову пришла мысль, что желание достаточно странное, ведь он бросил курить еще в тринадцать лет, когда Верджил, которому надоело, что Данте выдыхает весь табачный дым в его комнату через щель в стене, чтобы мама думала, что это курит Верг, смочил его сигареты молоком и, дав им высохнуть, засунул их обратно в пачку. С тех пор Данте не переносил табачного дыма, а сейчас его прямо-таки тянуло к сжимаемой в руке полицейского сигарете.

Но о его желаниях его никто не спрашивал. Полицейские скрутили ему руки за спиной и одели на голову мешок, после чего повели в неизвестном направлении.

Данте активно пытался вырваться, но не тут-то было. Почему-то принять дьявольский облик у него не получалось, а сил оказалось значительно меньше, чем обычно.

Вскоре, наш полудемон почувствовал, что его за руки заковали в цепи. Буквально через минуту после появления этого чувства, с головы, наконец, сняли грязный пыльный и невкусный (Да, Данте проверял, не сомневайтесь) мешок. Оглядевшись вокруг, сын Спарды достаточно быстро сообразил, что находится в комнате допроса, только, почему-то, с цепями, вместо стола. Зеркало напротив, как в кино, было настолько грязным, что Данте не смог разглядеть в нем свое отражение и оценить свое нынешнее состояние. Наклонив голову, полудемон оценил свой внешний вид, насколько это позволяла быстро затекшая шея. Какая-то зачуханная, грязная, бывшая в эру динозавров на Земле белой, майка, какие-то непонятные штаны, сапоги, на шее болталось нечто, отдаленно напоминающее ожерелье, на руках, как всегда, черны беспалые кожаные перчатки.

Подняв голову, дабы размять затекшие мышцы шеи, Данте заметил над зеркалом камеру. Стоило ее увидеть, как голос из неизвестно где находившегося динамика угрожающе прохрипел:
-Как твое имя?

Полудемон с ответом не спешил. В конце концов, он до сих пор не понимал, в каком населенном пункте находился, и что вообще происходит. Наконец, когда у него созрела хоть одна версия происходящего, он не замедлил ее озвучить:
-Верг, это ты прикалываешься? Народ, если это мой брат заказал меня в «Скрытую камеру», то скажите, в нужную ли камеру я улыбаюсь?

Озвучив вышесказанное, Данте оскалился во все тридцать два зуба и четыре клыка, глядя честными, по его мнению, глазами в камеру над зеркалом.

Из динамика послышался какой-то неразборчивый, сопровождаемый помехами, хриплый шепот. Видимо, полицейские понимали, что происходит, еще хуже, чем оказавшийся в чужой местности безоружный сын Спарды.

Данте попытался вырваться из оков, но получалось плохо – руки не слушались. Только в этот момент он заметил, что руки его стали какими-то щуплыми, по сравнению с тем, каким он был несколько часов назад.

-Как твое имя? – с еще более устрашающими интонациями захрипел голос из динамика.

-Ребят, у вас пластинку заело? – скептическим голосом произнес Данте, вскинув бровь. – Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

Но голос, явно, отказывался беседовать со страдающим недостатком общения полудемоном и продолжал толдычить все одно по одному:
-Как твое имя?

Данте театрально зевнул, продолжая попытки спровоцировать своего невидимого собеседника на выдачу ну хоть какой-нибудь информации касательно происходящего, и выдал:
-Друг, это уже банально. Ты что, не знаешь, что повторение одного и того же зачастую вгоняет собеседника в сон?
-Ты неправильно его допрашиваешь! – послышался из динамика второй, не менее хриплый, голос, обращавшийся, судя по всему, к первому.

Снова послышался неразборчивый шепот и треск динамика. Данте почувствовал, что если этот противный, но такой расслабляющий звук не прекратится, то он исполнит свое предупреждение на счет сна непроизвольно.

-Давай, ты мне скажешь, как тебя зовут? - ласково попросил все тот же первый голос, видать, получив мастер-класс по допросам от второго.

На сына Спарды смена голосом интонации повелителя мира на интонацию главврача психбольницы произвела мало впечатления, поэтому он предложил голосу альтернативу:
-А давай ты зайдешь сюда, и я дам тебе кирпичом по голове?

-Вы что, не все опасные предметы у него изъяли?! – возмутился голос, но уже, явно, находясь куда дальше от микрофона.

-«Мдээээ… - подумалось Данте. – И это меня-то еще Верджил идиотом считал. Да я, по сравнению с этими, нобелевский лауреат…»

От размышлений полудемона отвлек звук щелкнувшего замка. Наш герой поднял голову и взглянул в сторону двери, куда уже успел просочиться молоденький низенький и худой, как лист бумаги, юноша (судя по всему), но зато в костюме химзащиты и с противогазом на голове.

-О, дама, вы так прекрасны в этом туалете!.. – начал иронизировать Данте, натянув одностороннюю улыбку и слегка покачав головой.

Вошедший старался не обращать на его подколы внимания. Он подошел к полудемону вплотную и принялся активно его обыскивать, то есть, если говорить прямым текстом, нагло лапать.

Данте сложившаяся ситуация приходилась, явно, не по душе. Он изворачивался, как только мог, и насколько только позволяли цепи, чтобы уменьшить соприкосновение наглых ручонок с собственным телом.

-Слушай, друг, - снова завел сын Спарды провокационные речи. - , я понимаю, любовь зла, но не настолько открыто приставать же!

Через противогаз послышался тяжелый вздох. Служащему в костюме химзащиты, явно, самому не нравилось то, что ему приходилось делать. Но ничего не исправишь. Приказы нужно исполнять, особенно когда за их исполнением следит камера.

-Товарищ, давай сделку? – предложил Данте. – Я задам тебе несколько вопросов, и если ты мне дашь не них ответы, то я позволю тебе дальше продолжать это безобразие. Один ответ – одно движение руки-усек?

На сей раз, терпению служивого пришел конец. Он издал нечто, похожее на рык и дал полудемону кулаком по лицу со злости. Боль была адской и проходить не собиралась. Данте с детства не знал, что такое настоящая боль, поэтому происходящее здесь и сейчас было для него шоком. И подобный шок, что было вполне закономерно, вызвал в ответ уйму злости.

Данте уже было наивно понадеялся на то, что злость активизирует его, непонятно, по какой причине утраченные нечеловеческие силы, но не тут-то было. Злости меньше не становилось, а внутренний демон честно игнорировал все порывы Данте сорваться с цепей.

Но ведь подобное унижение тоже нельзя было оставлять безнаказанным. Посему, Данте приподнялся на цепях, опираясь на руки, что стоило ему, почему-то немалых усилий, и с размаху толкнул обидчика в грудь обеими ногами. Тот инерционно отлетел спиной в потерявшее все свои отражающие способности зеркало и пробил его. Звон бьющегося стекла, осколки во все стороны, хриплые стоны из-под противогаза, звук рвущейся материи – в общем, хаос.

Но не успел Данте возликовать, как понял, что теперь на цепочках-то он повис не частично, а всем своим, не побоюсь этого слова, дьявольским весом. Ржавые цепи протестующе скрипели, звенели и трещали, но, в конце концов сдались, и по потолку пошли несколько трещин, что довольно неплохо расшатало крепления.

Полудемон встал на ноги и взглянул на неподвижно лежащего, полувывалившись из проема, образовавшегося вместо зеркала, надзорного и понял, что тот выведен из строя. А заодно он понял, что будка, откуда с ним общались по динамику, находилась явно не за зеркалом, но, судя по отсутствию хрипов со стороны адского приборчика, Данте решил поторопиться, ибо, скорее всего, оттуда уже все бегут к нему, что не есть хорошо.

Слегка подергав цепи и окончательно расшатав крюки, на которых они держались, сын Спарды собрал все оставшиеся немногочисленные силы в кулак и резко рванул вниз. Цепи со звоном упали на пол. Избавиться от них пока возможности не было, но, по крайней мере, появилась возможность перемещаться в пространстве.

Данте подошел к обездвиженному полицейскому и, обыскав все карманы его костюма химзащиты, ключей там не нашел. Но выбора не было. Пришлось бежать, гремя цепями «на всю Ивановскую». Благо, дверь в камеру допроса была не на ключах, а на обычном замке, открывающемся одним поворотом рычажка. Данте чувствовал, что выбить ее сейчас ему бы не удалось. Да и желание курить, почему-то становилось все сильнее.

Выйдя в помещение за зеркалом, полудемон огляделся вокруг. Никаких признаков жизни. Разве что, на столе лежала какая-то старая, изрядно порванная и все еще местами красная куртка с изображением британского флага на левом рукаве. Вещица показалась Данте придряннейшей, и он непременно бы ее проигнорировал, если бы не провокационно торчащая из ее кармана пачка сигарет.

Сын Спарды взял предмет чьего-то гардероба в руку и уже было потянулся за пачкой, но его прервали заглушенные крики и топот из-за двери. Делать было нечего. Выход был один – окно в камере, откуда он только что пришел. Раздумывать было некогда - позади толпа разъяренных полицейских. Поэтому, Данте, не раздумывая, вместе с курткой в руке и волочащимися сзади противно звенящими цепями, с разбегу выпрыгнул в окно, выбыв собою в последнем стекло, которое, разлетевшись на осколки, слегка оцарапало Данте лицо и продырявило во многих местах и без того далеко не шикарную, мягко скажем, одежду, которая была на нем.

Но если бы на этом «Чудесные приключения Данте в полицейском участке» закончились, все было бы слишком легко. Нет, он не разбился в лепешку из-за утраты дьявольских способностей. И не получил инфаркт Миокарда, осознав, что выпрыгнул с высоты седьмого этажа. Просто, одна из волочащихся за ним цепей, вместо того, чтобы героически вылететь вслед за своим новым обладателем, трусливо зацепилась за подоконник, едва не оторвав нашему бедному полудемону руку.

Сверху послышались радостные крики. Данте поднял голову и увидел, что из окна уже высунулись двое довольных полицейских в фуражках, которые так и норовили слететь у них с головы. Ситуация критическая. Ища выход из положения, сын Спарды начал активно огладываться вокруг. Благо, мозги, обычно, в подобных случаях работают куда лучше, чем в любое другое время. Рядом с собой Данте обнаружил лысое, иссохшее, но вполне крепкое на вид дерево. Схватив сжимаемую до того в руке куртку зубами, дабы не занимала вторую руку, и оттолкнувшись ногой от стены, полудемон протянул освободившуюся руку, чтобы схватиться за ветку, но не дотянулся. Он попробовал еще раз. И еще, каждый раз прикладывая к толчку от стены больше и больше усилий. И наконец, когда Данте уже был уверен, что сейчас дотянется до ветки, цепь предательски порвалась в том месте, где она крепилась к браслету на руке у Данте. Поэтому, сын Спарды пролетел чуть дальше задуманного, а именно, «собрал» лбом все попавшиеся на пути ветки и приземлился аккурат в куст шиповника. Полудемону и хотелось бы закричать, но в зубах оказалась куртка, поэтому мы можем с гордостью считать, что Данте повел себя, как мужчина, не закричав, и героически не выдал своими воплями боли себя противнику.

-Он забрал свою куртку! – послышались отдаленные крики полицейских. – В ней же было все его оружие!

Услышав это, полудемон недоверчиво вскинул бровь и скептически оглядел уже сжимаемую в руке куртку, после чего фыркнул:
-Я, конечно, за модой не слежу, но даже я бы этот ужас добровольно в жизни на себя не нацепил бы. – часть про оружие он проигнорировал, ибо ничего похожего на Ребиллион и Эбони с Айвори в куртке он не видел, да и по весу их присутствие тоже абсолютно не чувствовалось.

Данте покачал головой и, наконец добравшись до вожделенной пачки сигарет, сунул одну из них в рот, прикурил оказавшейся в той же пачке зажигалкой и блаженно затянулся. Как ни странно было для него самого, долгого приступа адского и частого кашля табак не вызвал. Напротив, поледмону показалось, что с сигаретами он чуть ли не с пеленок не расставался. Сделав вторую затяжку, сын Спарды начал входить во вкус, но внезапно из-за его спины послышался рык. Выронив сигарету, наш герой осторожно обернулся. За его спиной, естественно, оказалось несколько слабеньких на вид демонов. Другой вопрос, что у Данте на обоих локтях сейчас были гематомы от падения с высоты, и боль в них не давала ему забыть, что он сам сейчас вряд ли разделается с ними так же легко и просто, как это было раньше.

Встал вопрос: Что делать? Некстати, Данте вспомнил, что это тоже один из извечных философских вопросов, о которых говорил ему Вергилий незадолго до вылета. «Вергилий… Черт возьми, почему, когда ожидаешь толпу демонов, натыкаешься на него, а когда так хочешь увидеть его, что, смею заметить, бывает крайне редко, внезапно натыкаешься на толпу демонов?!» - возмущался сын Спарды про себя, заодно стараясь придумать, как выкрутиться.

В конечном итоге, полудемон решил проделать отвлекающий трюк, кинув в стоящего ближе всех к нему представителя чистокровной нечисти сжимаемую им в руке многострадальную куртку, предварительно вытащив из ее кармана пачку с сигаретами и зажигалкой. Разумеется, глупый демонический слабачок запутался в предмете одежды. Судя по поведению остальных членов находившейся здесь братии, запутавшийся был их лидером, так как остальные ждали сигнала и пытались пустыми глазницами вглядываться в пространство, напрягая остатки засохших извилин, дабы понять, что происходит. Сам Данте, тем временем, раздумывал о том, какой удар будет лучше и нанесет больше урона. К сожалению, думать об этом не приходилось с тех пор, как Ева отправила близнецов на занятия по каратэ-до (Правда, у Данте эти занятия закончились после того, как сенсея на третьей минуте первого занятия увезли в реанимацию, потому что он – Данте - не рассчитал силу), поэтому получалось пока плохо.

Пока Данте думал, куртка, в которую демон вцепился, дабы сорвать с себя неожиданно выстрелила. Лидеру «банды» быстро пришел каюк, а остальные представители демонической гопоты скрылись из виду с нечеловеческим визгом.

Увидев это, сын Спарды так и остался стоять с вопросительным выражением лица и отвисшей челюстью. Довольно быстро (минут через десять) Данте осмыслил увиденное и обратил, наконец-таки, свое внимание на одиноко валявшуюся на горстке пепла, некогда бывшей демоном, старую куртку. Вытащив из-за шиворота ветку, застрявшую там во время совершения бесплатного космического полета, полудемон сделал два шага в сторону вышеупомянутого изделия портного (явно, будущего настолько же хорошим портным, как Данте – хорошей балериной. А что? Вы видели, как Данте танцует балет? Ну вот, рано судить XD) и аккуратно ткнул веткой вышеупомянутое нечто. Вроде, не двигается и не стреляет. Значит-не опасно. Но ведь не могло же Данте показаться. И горка праха на асфальте - лишнее тому доказательство.

Переборов все опасения, полудемон подошел ближе и, взяв одежонку в руки, принялся пристально ее разглядывать. В конечном итоге, он наткнулся на потайной, но уже с дыркой от выстрелившей несколько минут назад пули, карман под подкладкой, в котором находились два пистолета. Данте, наконец, понял, о каком оружии шла речь между «охранниками закона и порядка», но своих верных пистолетов в этих двух игрушках он не признавал. Во – первых, они были слишком легки на вес. Во - вторых, они были какими-то маленькими, не под стать произведениям дантевского искусства, оставшимся в конторе. В – третьих, курок у каждого из них был расшатан, а предохранителя, как такового, вообще не наблюдалось. В чем – в чем, а в огнестрельном оружии Данте толк знал, поэтому был на двести процентов уверен, что делал их не он, и принадлежали они тоже не ему, ибо он бы их починил и модернизировал. Ему и сейчас хотелось это сделать, но под рукой не было никакого намека на подходящий инструмент. Поэтому, пришлось довольствоваться тем, что есть. В том же кармане полудемон обнаружил еще и какую-то непонятную бесформенную каменюку. Опять же, практически невесомую, но довольно большую.

-А это что, чтобы швыряться им в обидчика с дерева? – покачал Данте головой, явно не удовлетворившись найденным «джентельменским набором». – Нет, чтобы ножичек какой-нибудь при себе иметь. Мда, предыдущий хозяин всего этого хлама, мало того, что был раздолбаем похлеще меня, так еще и трусом был, судя по всему…

В этот момент сына Спарды резко осенило, что слишком уж долго он уже на одном месте находится, после чего он пришел к выводу, что пора бы отсюда линять. Полудемон замахнулся и попытался швырнуть куда-нибудь подальше все еще сжимаемый им в руке камень, но не тут-то было. Вместо эффектно летящего за линию горизонта камня, Данте увидел всего-лишь, как резко опустилась его рука. Взглянув на вышеупомянутую конечность, Данте увидел, что камень, почему-то прилип к болтающейся на руке цепи.

Полудемон тряхнул рукой, отчего цепь громко и противно загремела, но это не помогло ей избавиться от прилипшей каменюки. Ощущение было, что ее туда припаяли или приклеили на супер клей.

-ДЕРЖИТЕ ЕГО! В ЭТОТ РАЗ МЫ НЕ МОЖЕМ ЕГО УПУСТИТЬ! – услышал Данте знакомые вопли из-за кустов шиповника, в которые он несколькими минутами ранее упал.

-Ну что с вами будешь делать?.. - утомленно выдохнул полудемон и, нацепив куртку одним заученным движением, понесся, что было сил, куда глаза глядят.

Через пятнадцать минут бега силы полудемона уже были практически на исходе, легкие разрывались, и страшнейшим образом хотелось кашлять, но инстинкт самосохранения, подгоняемый массовым топотом, слышным из-за спины, не позволял Данте остановиться.

Но тут, откуда ни возьмись, перед носом у сына Спарды выросла кирпичная стена. За секунду до столкновения с ней Данте успел вспомнить те прекрасные времена, когда подобные стены казались ему не прочнее листа бумаги. Начало казаться, что с тех пор прошло уже много десятилетий. Не успел наш герой уйти с головой в ностальгию, как отвлекла его та – самая великая и могучая стена, с которой Данте от неожиданности поцеловался.

В этот проклятый день боль у Данте была основным ощущением. Если раньше он жалел о том, что родился не чистокровным человеком, то сейчас он об этом нисколько бы не пожалел. Более того, сейчас он был готов расцеловать своего отца, которого раньше ненавидел за свою дьявольскую половину. И брата, который гордился наличием в своих венах дьявольской крови.

Переосмыслив свое мировоззрение, полудемон потряс головой, чтобы прогнать прыгающих вокруг нее маленьких Джестеров (психическая травма после Темен-Ни-Гру, сами понимаете), поднялся на ноги и страдальческим взглядом оглядел окруживших его копов. Убивать их Данте не собирался, даже несмотря на то, что у него была такая возможность. Это противоречило его принципам – людей он никогда не убивал. Сейчас неплохо помог бы камень, которым по изначальному замыслу Данте можно было швырнуть кому-нибудь из них в голову. Но камень не собирался расставаться с цепью. Да Данте и не пытался больше их расцепить, решив, что у них обоюдная любовь и взаимное друг с другом согласие.

Внезапно Данте ощутил, что с цепью, болтающейся на его руке, что-то происходит. Эту догадку подтверждали и лица полицейских, растерявших челюсти от удивления.

Взглянув на руку, полудемон увидел, что и палка, и камень излучают яркий свет. Минутой позже, вместо цепи на его руке, у него в наличии имелась длинная металлическая и довольно-таки прочная палка.

Ощутив в руках хоть какой-то намек на нормальное оружие, Данте начал вертеться вокруг своей оси, понтуясь с вышеупомянутой палкой, после чего, наконец, остановившись, он воскликнул:
-Ну все, вам крышка, ребята! Не подходить – забью мозгами!!!

Завершив вопль на весь ближайший квартал, сын Спарды подумал, что, будь сейчас рядом Верг, он бы не оставил сие заявление без своего, полного тончайшей (ну практически невидимой XD) иронии и неумолимого скептицизма, комментария. Ощутив некое подобие тоски по брату в душе, Данте тряхнул головой, дабы отогнать это неестественное для себя чувство куда подальше, и с криком «УРА, МАХАЧ!!! БАНЗАААААЙ!!!» ринулся на только что пришедших в чувство после увиденного полицейских.

Но, так называемый, «махач» закончился довольно-таки быстро, ибо полудемон, почувствовав себя с оружием намного увереннее (Ну прямо-таки, взяв в руки палку, ощутил на себе все величие шага эволюции, сделанного обезьяной, когда она проделала то же самое), за полминуты раскидал по разным углам уже находящихся в бессознательном состоянии полицейских, после чего потерял к ним всякий интерес и, в очередной раз, принялся проделывать с палкой очередные финты, после чего, встав в наимажорнейшую позу, он пафосно произнес:
-Морфопалка – это вещь!

Но в этот момент его словно кувалдой по голове ударили: Откуда эта манера поведения? Он не выделывал подобного уже лет пять. Словно он пережил возвращение в раннюю юность. Конечно, Данте всего любил попозерничать, но в последнее время это проявлялось не настолько сильно. В конце концов, должен же был он от уже годового проживания с Вергилием под одной крышей хоть на день повзрослеть. А сейчас ему хочется вести себя, словно ему снова шестнадцать лет.

-Ну и ладно, - пришел наш полудемон к выводу, - бесплатное омоложение всех частей тела, включая мозг – это тоже неслабо.

Стоило Данте подумать о том, что палку ему девать некуда, как она снова засветилась, и через полминуты на руке Данте уже красовался стильный металлический браслет.

Вытащив из пачки очередную сигарету, сын Спарды закурил и сделал глубокую, расслабляющую затяжку. И в этот момент у него появилось ощущение дежавю, так как за спиной, как и при прошлой попытке спокойно выкурить сигарету, послышался рык. Но в этот раз полудемон не собирался облажаться. Он развернулся, спокойно сделал еще одну затяжку, выдохнул дым стоявшему у него прямо перед носом демону в морду и, уже приспособившись, преобразовал браслет, бывший ранее цепью и каменюкой, в некое усовершенствованное подобие бердыша и ринулся в бой. Хотя, изначально он хотел получить копию Ребиллиона, но, либо они с этой странной морфопалкой еще не очень хорошо друг друга понимали, либо Ребиллион для нее был слишком сложным заданием, но превращаться в подаренный отцом Данте меч браслет даже не собирался. Но, тем не менее, это не мешало полудемону казнить пришедших, да так, чтобы из демонов не выжил никто.

Разобравшись и с демонами, Данте бросил окурок, преобразовал бердыш обратно в браслет и пошел, куда глаза глядят. Что ему было делать – он не знал. Что происходит, и почему его ищет вся полиция этой странной местности – ему тоже было не понятно. Куда идти – неизвестно. Данте чувствовал себя не в своей тарелке. Обмозговав все вышеизложенное, Данте вздохнул, сунул в рот очередную сигарету, закурил и направился бесцельно бродить по казавшемуся мертвым городу.

Проходя мимо какого-то офисного небоскреба, сделанного из стекла и металла и напомнившего сыну Спарды модернизированную Темен-Ни-Гру, Данте заметил в стекле отражение какого-то странного субъекта. По улице, судя по всему, недалеко от самого Данте, щеголял подозрительного вида паренек лет пятнадцати-шестнадцати с измазанным кровью и местами поцарапанным лицом, черными, засаленными, сравнительно с дантевской прической, какой он ее помнил, короткими волосами, в старой драной куртке, не менее драной майке, чуть ли не до дыр протертых штанах и с каким-то шнурком на шее.

Заметив отражение сего преподозрительнейшего кадра, полудемон вскинул бровь, покачал головой, оценив всю нелепость и чудаковатость внешнего вида паренька, и уже было поднял взгляд, чтобы высказать парню в лицо все, что он думает о его внешнем виде, но никого перед ним не оказалось. Данте повертел головой по сторонам, несколько раз повернулся вокруг своей оси, но никого не увидел. Бросив попытки высмотреть странного парня, Данте недоверчиво перевел взгляд обратно на стекло, в котором он видел отражение, ибо ему в голову закралось не самое лучшее предположение. Снова увидев странное отражение, полудемон начал делать неуверенные шаги в сторону импровизированного зеркала. Вплотную подойдя к стеклу, Данте приложил к нему руку. Отражение сделало то же самое. Осознав великую истину, Данте широко раскрыл глаза и завопил:
-ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! ЧТО ЭТО ЗА НЕУДАЧНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ СКРЕЩИВАНИЯ МЕРЛИНА МЕНСОНА И БОРИСА МОИСЕЕВА?! (Данте очень кстати подвернулось это имя, которым когда-то, еще в школе, Верджил назвал одного из двух слишком уж откровенно обнимающихся у всех на глазах старшеклассников. С тех пор у Данте это имя навсегда осталось связано с нетрадиционной ориентацией, хоть он и не имел представления, кто такой Борис Моисеев. Но, по крайней мере, сам Данте великолепно понимал, что он имел ввиду) В ЭТОЙ ВНЕШНОСТИ НЕТ НИЧЕГО ОТ МЕНЯ НАСТОЯЩЕГО!

Выразив все свое недоумение, Данте заметил, что макушка у него, а точнее, у его нового обличия, стала седой, притом, что остальные волосы остались черными.
-Блин… - буркнул полудемон. – что ж ты не полностью поседел-то, а? Так бы хоть что-то родное было… Типа нервных клеток неистраченных много, да?

Отражение смотрело на Данте, как Ленин на буржуазию, поэтому, в ответ на подобный взгляд, Данте замахнулся и дал кулаком по стеклу в попытке его разбить, но не тут-то было. Стекло разбиваться и не собиралось, а вот кожу костяшек на руке полудемон неслабо содрал. Обидевшись на стекло, сын Спарды пнул его напоследок, но стекло осталось непокобелимо (Не опечатка, не переживаем (-;), наградив в ответ Данте переломом большого пальца на ноге.

И в эту секунда, когда наш полудемон уже был готов разнести злополучный небоскреб ко всем чертям, с неба послышался громкий голос, словно неся Данте озарение:
-ДАНТЕ, ПРОСЫПАЙСЯ, ЧЕРТ ТЕБЯ ВОЗЬМИ! – вещал голос, но из-за чрезмерной громкости сын Спарды обладателя голоса не признал.

-Может, вылить ему на голову стакан воды? Может, тогда очнется? – последовал за первым еще один, менее в себе уверенный, голос, обращаясь, судя по всему, к первому.

-Да это бесполезно. Он очнется, только если его кинуть в какую-нибудь реку. Но я ради него корячиться не собираюсь, волоча его до ближайшего водоема. Поэтому, если тебе это все так сильно надо, то, либо тащи его ТЫ сам, либо сделай так, чтобы ОН сам туда дотащился.
-А это точно единственный выход?
-Абсолютно. Миллионы раз проверено.

Услышав сей великий «божественный» диалог, Данте поднял взгляд к небу и воскликнул:
-ДА! ДА, Я ТАК И СДЕЛАЮ!

После сего откровения, Данте подчинился голосам и рванул в сторону того места, где он очнулся, только сейчас вспомнив, что там недалеко была набережная. Даже нигде не останавливаясь, полудемон на бегу сунул в рот сигарету и с разбегу, перепрыгнув ограду над водой, начал быстро приближаться к зеркальной глади жидкости, уже мало похожей на воду в силу обильного содержания в себе грязи.

Переживая полет, Данте отдался чувству свободы и наслаждения, забыв обо всем произошедшем в этом еще более прогнившем, чем мир людей, мирке. Поэтому, когда он уже оказался в нескольких сантиметрах от воды, он успел разглядеть свое новое отражение и, пережив очередной приступ шока от неожиданности, потерял сознание, так и не долетев до воды, попутно еще и окончательно поседев.

Данте снова начал ощущать свое тело в пространстве, которое полулежало в каком-то кресле. Веки казались слишком тяжелыми для того, чтобы их открыть, поэтому Данте начал подумывать о том, чтобы сказать фразу «Поднимите мне веки», которую он где-то вычитал по наитию Верджила, учась в школе.

Но, решив не плагиатить, полудемон, совершив резкий рывок, принял положение сидя, но встать на ноги ему мешало то, что он врезался куда-то носом, при этом не замедлив озвучить свои ощущения:
-Ой, как мягко-то!
-Проснулся, наконец, чертов извращенец… - недовольно бухтел где-то рядом знакомый голос.

Дабы разобраться, во что же он, все-таки, врезался, Данте, приложив все усилия, открыл глаза. Перед ним был бэйдж с именем Белла и знак авиакомпании, чьим самолетом он вылетел со своими братьями в Фортуну.

Осознав, в какое препятствие он влетел носом, Данте одним прыжком отскочил от стюардессы, так героически подставившей сонному человеку свою… Кхм… Грудь.

-Не переживайте, молодой человек. Я не кусаюсь. – накручивая одну обесцвеченную прядь на пальчик и пытаясь очаровательно улыбаться ярко-фиолетовым ртом, попутно жуя жвачку, кокетливо произнесла Белла.

Стараясь не обращать внимания на стюардессу, только в трезвом состоянии разглядев, насколько она клоуноподобная из-за чрезмерно яркого макияжа, Данте огляделся вокруг. Первым знакомым лицом, которое он увидел, был Вергилий, стоявший чуть поодаль в салоне приземлившегося самолета, скрестив руки на груди, и старавшийся не реагировать на непривычно повышенное внимание младшего брата-близнеца к своей персоне, выражавшееся в данный момент пристальным разглядыванием. Близнецы с минуту смотрели друг на друга: Данте – недоверчиво, Вергилий – с опаской.

-Я ВЕРНУЛСЯ! – с этим воплем Данте накинулся на старшего брата с объятиями.

Верг сего порыва не ожидал, поэтому, стоило Данте стиснуть его в объятиях, резко потерял дар речи, поэтому только и мог, что выдавить из себя «Фу!», пытаясь оттолкнуть ведомого приступом непонятно откуда взявшейся нежности брата.

-ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ. – после полуминутного мучения прорезался у Темного Ангела голос.

Я вам сейчас такое расскажу, что вам и не снилось! – заявил Данте, наконец отлипнув от своего «отражения».

-Кхм – кхм… - послышалось со стороны стюардессы. – прошу меня извинить, но вы уже задерживаете наш самолет, как минимум, на час, и…
-Что, они еще не ушли? – прервал стюардессу строгий голос пилота, вышедшего из своей кабины.

Из жалости к близнецам, опустим последующие действия всего экипажа самолета в отношении братьев. Скажу только, что, в конечном счете, беловолосое трио проголодалось и посетило ближайшее аэропортовое кафе, условившись, что платить будет Неро. Там Данте и поведал, что произошло с ним в его кошмаре. Неро слушал его очень внимательно, при этом, с каждым новым сказанным Данте словом, рука паренька невольно подергивалась в сторону мобильника, дабы набрать номер местной психбольницы. Вердж же, будучи в своем репертуаре, в течение всего времени, что продолжался рассказ его брата, просидел с отстраненным выражением лица, активно делая вид, что он не знает ни выкрикивающего всякий бред на все кафе Данте, ни Неро с нервным тиком. Но, учитывая расценки в кафе аэропорта, народу было мало, поэтому сделать вид, что пришлось подсесть, потому что больше было некуда, не получилось.

Когда полудемон в красном закончил рассказывать все свои приключения в деталях, Неро задумчиво произнес:
-Мдааа… Действительно, ТАКОЙ бред мог присниться только в ПЬЯНОМ КОМШАРНОМ СНЕ.
-Пить меньше надо… - недовольно фыркнул Вергилий.

-И это мне говорит тот, кто буквально год назад умудрился вылакать половину цистерны водки… - вскинул Данте бровь.

-Я же просил не вспоминать об этом. – в голосе старшего брата-близнеца начала закипать тихая ярость.

-Кстати, ты не рассказывал, что тебе тогда приснилось… Может быть, тебе тогда привиделось что-то куда похлеще, и я тут так, ангелочек, по сравнению с тобой? – пропустив реплику полудемона в синем мимо ушей, продолжил Данте.

-ВСЕ, ТЫ МЕНЯ ЗА СЕГОДНЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО ДОСТАЛ!!! – завопил Темный Ангел, вскочив из-за стола, и разбил об голову Данте тарелку, тем – самым положив начало очередному мордобою.

Ну конечно, должна, ведь, Фортуна знать близнецов Спарда. И пусть узнает сразу, чтобы потом резко не разочароваться.