| Главная » Статьи » Фан-Фикшен DMC » Кто сказал, что воскрешений не бывает??? | [ Добавить статью ] |
Кто сказал, что воскрешений не бывает??? Часть десятая (Anniversary edition) Part 1
-ВСЕ, ХВАТИТ, Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ РАБОТАТЬ В ТАКИХ УСЛОВИЯХ!!! – возопил обычно сдержанный Моррисон, терпению которого пришел конец, стараясь перекричать царящий вокруг шум и гам. Бедный агент уже сотни раз пожалел, что поддался на уговоры старшего из близнецов и начал пытаться сам делить между ними выручку за выполнение заданий. Единственное, что его радовало, так это факт, что Данте окончательно разобрался с долгами и, наконец, вышел в плюс. Но основная проблема была в том, что братьев разделение зарплаты 50/50 не устраивало ни в каком виде. Нет, они не бросались на Моррисона. Хотя, агент уже и сам был бы не против этого, поскольку тогда у него были бы все основания обижаться. Но кидались-то братья друг на друга. После чего разрушению подвергалось все, что попадалось им на пути. И затягивалось это часа на два. В эти жуткие моменты сердобольному пожилому человеку казалось, что страшнее братских драк он ничего в своей жизни не видел, поскольку они больше напоминали мини-апокалипсис в пределах стен конторы Devil May Cry. Благо, волосы Вергилия все еще отказывались отмываться от «временной» краски китайского производства, так что в этом хаосе теперь было реально разобрать, кто есть кто. Уцелевшими в доме пока оставались только дантевский стол, кресло, верджевский диван и уже достойный звания героя мира многострадальный музыкальный автомат-великомученик. И каждый раз Моррисон не переставал удивляться, как все эти предметы, будучи во время каждой драки разнесенными буквально в щепки, поддавались восстановлению и могли еще хоть каким-то магическим образом держаться. Так, собственно, было и в этот раз. Терпению агента пришел конец, когда братья, в очередной раз начавшие дележку путем применения грубой силы, отшвырнули мешающий им развернуться автомат в сторону, даже не заметив, что он едва не пришиб пожилого человека, о присутствии которого братья тут же забывали, стоило хоть одному из них съездить в челюсть другому. -Мне надоело! – решительно заявил агент после того, как его крик выбил братьев из колеи драки и заставил хотя бы Верджила к нему прислушаться, в то время как Данте в азарте продолжал пытаться отвесить брату оплеуху, от каждой из которых тот вполне успешно уворачивался. – Я больше не могу так. Мне ваши драки уже в кошмарных снах снятся! Пока вы не прекратите так себя вести, на мои услуги можете не рассчитывать. Делайте, что хотите. Применяйте самовнушение или идите к психологу – мне все равно! Кстати, я оставил на столе визитную карточку своего психолога, думаю, вам пригодится. Главное, чтобы этот кошмар закончился. Или ищите себе другого агента. С этими словами Моррисон покинул контору, громко хлопнув дверью, впрочем, прекрасно понимая, что этот ничтожный грохот, который при ударе издала дверь – ничто, по сравнению с шумом, учиняемым близнецами едва ли не ежедневно. Как ни странно, после высказанной пламенной речи, в конторе воцарилась тишина. Даже при закрытой двери было слышно, как, пыхтя и булькая, удалялась от конторы моррисоновская побитая тарантайка. Братья же находились в ступоре. Даже сознательному Вергилию в голову не приходило до сего момента, что подобные случавшиеся между ним и братом казусы могут доставлять кому-то столько неудобств. -Что делать будем? – тихо пролепетал Данте, минут через пятнадцать оправившись от удара стулом по голове и усвоив все то, что было сказано. -Ничего. – пожал плечами Вергилий, уже поднявшийся, отряхнувшийся от пыли и вставший в позу бога знания и просвещения, которому надоели воззвания недалеких идиотов. – Будем искать нового агента. Можно подумать, у нас выбор есть. -Конечно, есть! – возмутился Данте, подскакивая. – Нужно делать все, чтобы Моррисон остался! Где ты еще найдешь такого… Такого… Кхм… Такого терпеливого человека, который нас-идиотов терпеть согласится? -Не обобщай. – фыркнул Темный Ангел, услышав про идиотов и старавшийся сдержаться. – Ну а что ты предлагаешь? Самовнушением ты пользоваться не умеешь. А к психологу я не пойду. -Почему? Боишься, что там все твои психические расстройства вычислят и выпишут направление на лечение в нашу родную соседнюю психушку? – хихикнул Данте, но, поймав суровый взгляд брата, тут же замолк. -Хотя… - задумчиво протянул Вергилий, приложив палец к подбородку. – Если это действительно хороший психолог, то, может, хоть он даст подтверждение тому, что ты психически невменяем и освободит меня от твоего общества? Данте начал что-то обиженно бухтеть себе под нос, но, тем не менее, вслух сказать ничего не решался, видя, что Вергилий собирается пойти на компромисс и полчаса потерпеть психолога ради того, чтобы вернуть единственного относительно адекватного человека из всех, что братья знали лично. Сам же Вергилий, тем временем, внимательно изучал оставленную агентом визитку, разглядывая ее со всех сторон и под разными углами. Затем он молча набрал номер, указанный на карточке, приложил телефонную трубку к уху и прислушался к звукам, доносящимся с того конца провода. Наконец, ему ответили. -Алло? – произнес старший полудемон в трубку. – Да, здравствуйте. Дело в том, что нам с моим младшим братом необходима консультация психолога, и в качестве кандидатуры нам посоветовали Вас. Что? Как это? – лицо полудемона в синем приняло неописуемое выражение. – А, вот оно что. Да, я Вас понял. Да, это мы, все правильно. Когда назначим сеанс? Ну, думаю, на завтра. Да, желательно пораньше. Да, меня устроит. Спасибо. Всего хорошего. До завтра. Попрощавшись, Верджил вернул трубку на свое законное место. -Ну что там? – принялся Данте выпытывать у брата информацию относительно того, что им завтра предстоит. -Оказывается, Моррисон был уверен в нашем выборе. Более того, она даже оплатил для нас девять сеансов – один на двоих – первый – по два на каждого и последний снова для двоих сразу. – полным удивления и одновременно тихого негодования шепотом произнес Вердж, глядя перед собой в одну точку. – Первый завтра в девять утра. Оказывается, он отправил нас к психологу из лучшей больницы города. -И откуда только у него на такую роскошь деньги берутся? – полуобиженно пробухтел Данте, чуть надув губы. На следующий день -Что ты там делаешь уже полтора часа, Данте?! Неужто, обуться для тебя настолько сложно?! – негодовал Верг, стоя у входа в контору с видом сфинкса. – Я уже даже шмотки на тебе в порядок привел, тебе осталось только туфли обуть! -Да все я, все. – ворчал Данте, вываливаясь на улицу в черных брюках, красной хлопковой рубашке классического кроя и черных лаковых туфлях, которые вчера приобрел Вергилий, как только узнал, что предстоит идти «в приличное место», – У меня просто шнурок порвался, и я полтора часа искал коробку с запасным. Объясни мне, какого черта она делала в твоем диване, а, при… Прива… Прихв… Прих-ва-ти-за-тор ты эдакий! – пытался младший брат-близнец выругаться, будучи уверенным, что слово «приватизатор» - производное от «прихватить» (хотя, надо отдать Данте должное, суть он правильно уловил). Вергилий презрительно хмыкнул в ответ и взглянул на часы, болтающиеся на запястье и оставшиеся вместе с синей хлопковой рубашкой с коротким рукавом, темно-синими брюками и черными замшевыми туфлями со времен «хорошей жизни». Часы показывали половину девятого – идеально успели! Вергилий, как знал, разбудил Данте за два с половиной часа до сеанса, при этом рассчитывая, что на дорогу уйдет минут двадцать, и, таким образом, они окажутся в больнице за десять минут до необходимого времени – лучше не придумаешь. Теперь предстояло только добраться до автобусной остановки, сесть на нужный автобус и добраться до места назначения. Поэтому, дабы не терять времени, Темный Ангел схватил младшего брата-близнеца за шиворот, даже не дав ему засунуть ключ в замочную скважину, дабы запереть контору (прекрасно понимая, что все то, что там можно взять, и даром даже самому захудалому и отчаявшемуся вору без надобности), и потащил его к остановке, что с удовольствием наблюдали соседки, выглянувшие в окошки под предлогом «воздухом подышать». Несмотря на то, что на дворе была всего лишь ранняя весна, температура зашкаливала за +30, но, повидав на своем веку всякого, братья уже ничему не удивлялись и поэтому стоически держались, промокнув до нитки уже через пять минут ходьбы до ближайшей остановки. На счастье близнецов, первый остановившийся автобус был именно тем, который им нужен. Более того, когда близнецы зашли в него, они со священным благоговением в душах обнаружили, что в нем, кроме водителя и пары заснувших на самых задних сиденьях старичков, больше никого нет. Данте был бы и рад плюхнуться на первое же попавшееся сиденье, но Вергу не нужны были проблемы с вредными бабушенциями, которые, казалось, появляются из воздуха, стоит тебе приблизить свою пятую чакру к одному из первых сидений в автобусе, поэтому старший брат-близнец проволок младшего до середины салона, усадил его и сам сел рядом, наконец чуть облегченно вздохнув и прикрыв глаза, наивно понадеясь, что его никто не будет беспокоить до конца пути. Наивный. Уже после следующей остановки, Вергилий, даже с закрытыми глазами, почувствовал на себе чужой злобный взгляд. Приподняв одно веко, Темный Ангел встретился взглядом с нагло нависшей над ним старухой в платочке и с клюкой в дрожащей руке, тем не менее, довольно-таки бойко державшейся за поручень. Примерно с минуту два встретившихся одиночества вопросительно друг на друга пялились в тихой надежде на то, что другой обознался и хотел посмотреть куда-нибудь в ином направлении. Но, в итоге, оба пришли к плачевному заключению: Бабка поняла, что была обнаружена, а Вергилий понял, что укоризненно пялились именно на него, хоть и не понимал причины самой укоризны во взгляде. -Что Вам угодно… Кхм… - Вергилий полным скептицизма взглядом окинул старушку с ног до головы, дабы подобрать более подходящее определение, и, наконец, выпалил. – Мэм? -Не мэмкай мне тут! – возмутилась бабушенция, явно не поняв, что, при ее внешности и возрасте, словом «мэм» Вергилий ей сделал комплимент, причем очень большой и очень лестный. – Расселись тут, понимаешь! Старой женщине сесть негде, а эти два здоровых лба уселись! Нет, чтобы место бабушке уступить! Вот в мое время… Пока бабка продолжала самозабвенно толкать сию пламенну речь о «ее временах», давая понять, что динозавры от близнецов отличались дюжей вежливостью и уважением к преклонному возрасту, Вергилий перевел взгляд на Данте, который сам был поражен не меньше брата, что выдавало полное недоумения выражение лица, отвисшая едва ли не до пола челюсть и отсутствие каких-либо движений хоть у одной мышцы. Благо, даже Данте понимал, зачем брат затащил его в середину салона (собственно, именно поэтому (ну и, в МЕНЬШЕЙ степени, потому что не было сил от жары) и не сопротивлялся), и наглость старушенции ошарашила его, как снег в середине лета – африканца на исторической родине. -Простите, Мэм, но я не пойму сути ваших претензий. – пробудил Вергилий в себе дипломата. – Вы прошли мимо… - подсчитав, Темный Ангел продолжил. – Мимо восьми пар свободных мест, дабы попытаться выразить мне и моему брату свое негодование по поводу того, что мы уступили вам эти шестнадцать мест и сели здесь? -Ты ври, да не завирайся, милок. – прокряхтела бабка с едва-уловимой ноткой садизма в голосе. – То восемь мест, то шестнадцать. Ты уж определись. И вообще, старших надо уважать и потакать их прихотям. Так что, коли я захотела сесть именно тут, то мне надо уступить место. Вот был бы ты моим внуком, у тебя и вопросов бы не возникло. Вергилий с Данте переглянулись, читая в глазах друг друга огромное облегчение от того, что они этой припротивной бабке – не внуки и даже не правнуки. Заодно, они оба убедились, что времена, о которых так причитает вышеупомянутая особа постпенсионного возраста, были не раньше, чем в Мезозойскую эру. Данте, тем временем, искренне пожалел брата, потому что тот первым из них двоих открыл рот, и бабка, поэтому, выбрала в парламентеры именно его. По этой же причине младший брат-близнец решил уступить настырной старухе место, дабы не контовать Верджила, но, нагнувшись чуть вперед, дабы разглядеть бабушенцию, так сказать, во всей красе, обнаружил, что она в диаметре была равна своему росту, так что уступить ей надо было, как минимум, два места, да и то, не факт, что она и на них бы уместилась. Поэтому, полудемон в красном решил вместе с братом продолжить отстаивать справедливо занятые места до последней капли крови, а именно – до нужной остановки, которая, на их счастье, случилась через полминуты. Сквозь зубы пожелав бабке артрита, радикулита, протруса и прочих «радостей» старости, чего она, хвала всем богам, не услышала, иначе демагогия растянулась бы еще часа на два, близнецы вывалились из автобуса, в котором спасали открытые на ходу окна, в невообразимое пекло. И это в девять – то утра! Страшно было представить, что будет ближе к полудню. Вергилий уже ненавидел Данте в миллион раз сильнее за то, что его ныне брюнетистую голову Солнце печет куда сильнее, чем это было бы, если бы он оставался блондином. Нужной больницей оказалось пятнадцатиэтажное здание, в котором, на счастье близнецов, работали кондиционеры и сплит-системы. Вергилий прекрасно помнил значащийся на карточке номер кабинета – 404. И его предположения оказались верны – табличка, висящая прямо напротив входа, гласила, что он находится как раз на четвертом этаже. Дождаться лифта в таких зданиях обычно большая проблема. Конечно, для врачей и пациентов на носилках, кушетках и колясках существовали отдельные лифты, а оставшиеся четыре штуки оставались в распоряжении всего остального, мягко скажем, многочисленного народа, пришедшего на консультацию, на сдачу анализов, за справкой и так далее. У близнецов за время ожидания неоднократно промелькнула мысль, что за это время они поднялись бы по лестнице уже на десятый этаж, не то, что на четвертый. Но, при взгляде на огромное количество мелких ступеней, они понимали, что жара даже демонов выматывает настолько, что они не в состоянии оторвать ступню от пола. Поэтому, приходилось мириться с положением и послушно ждать лифт, в который братьев занесло потоком заходящих людей, стоило бедному «гробу на веревочках», как называл его Верджил, открыться. Благо, на четвертый этаж подняться нужно было не только им, так что не пришлось изворачиваться, дабы дотянуться до нужной кнопки. Когда братья вышли из лифта, найти нужный кабинет для них не составляло труда, поскольку и четырехэтажные, и пятнадцатиэтажные больницы были однотипные, и кабинеты в них располагались, понятное дело, по одинаковому принципу. Нерешительно постучавшись, Вергилий открыл дверь и, пропустив брата вперед (вернее, одним пинком его туда затолкнув), зашел внутрь, закрыв оную за собой. Кабинет был просторный и уютный, отделанный в теплых бежево-коричневых тонах. Под ногами оказался мягчайший персидский ковер, пестривший витиеватыми узорами, над головой висела здоровенная хрустальная люстра, у стены напротив входа стоял огромный книжный шкаф, набитый упомянутым содержимым под завязку, а возле него стоял огромный дубовый стол с оставленной на нем недочитанной утренней газетой. Ближе к выходу на ковре стоял широчайший кожаный диван, напротив которого возвышалось огромное кресло. Но, как ни странно, в кабинете никого не было. Верджил взглянул на часы, которые показывали без трех минут девять, и, сделав лицо благосклонного монарха, решил дать психологу еще три минуты на то, чтобы явиться. Данте, тем временем, прошел чуть вглубь кабинета и принялся озираться по сторонам, заметив за спиной брата еще одну дверь, помимо той, в которую они вошли. Внезапно эта дверь с еле-слышным скрипом отворилась, но Данте за ней никого рассмотреть не смог. -П’ошу п’ощения, молодой человек, но не могли бы вы дать мне возможность зайти в собственный кабинет? – послышался картавый голос у Темного Ангела за спиной. Вергилий повернулся, но никого перед собой не увидел. Опустив взгляд ближе к полу он, наконец, разглядел вошедшего – низкорослого дядечку лет сорока пяти, с зализанными на пробор посередине черными с заметной проседью жиденькими волосами, носом-картошкой, маленькими черными глазками, сверкающими из-за круглых стекол очков, выдающимся брюшком и слащавой улыбочкой на лице. Немного оторопев от увиденного, Темный Ангел сделал два шага вбок, параллельно наблюдая взглядом за шуршащим по направлению к креслу напротив дивана дядечкой, который, добравшись до упомянутого предмета мебели, вновь подал голос: -Так это вы те самые б’атья с п’облемами в отношениях д’уг с д’угом, кото’ых Мо’’исон записал ко мне на прием? Психолог, взобравшись в кресло, в котором он казался еще более крошечным, чем был на самом деле, сложил лапки на коленях и жестом пригласил близнецов сесть на диван напротив. Наконец, когда братья устроились, отвоевав друг у друга в битве взглядов по равной половине дивана, принялся вещать: -Итак, молодые люди, давайте, для начала, познакомимся с вами. Меня зовут докто’ Ма’к Кимме’манн. Как вас зовут, Мо’’исон мне сказал, но мне хотелось бы научиться вас ‘азличать. Итак, кто из вас Данте? Данте поднял руку, уже расплывшись в глупейшей улыбке, которую был не в силах сдержать, предвкушая, как прозвучит имя его брата, при картавости доктора Киммерманна, которая, впрочем, самого доктора, казалось, ничуть не смущала. Вергилий это развитие событий тоже предвещал, но на лице у него, при этом, была отнюдь не улыбка. Все это время он про себя клял своих родителей, выбравших ему имя, на чем свет стоит, а заодно и приплел туда Марона Публия Вергилия с его родителями, в честь которого, собственно, был назван и он сам. Пусть даже Антилохом или Пиндаром бы назвали – тоже античные имена, но в них, хотя бы, не было буквы «р». Но на этой мысли Вердж тут же про себя осекся, представляя, насколько нелепо звучали бы сочетания «Антилох Спарда» и «Пиндар Спарда». -А вы, значит, Ве’ги-и-и-илий?.. - задумчиво протянул Киммерманн, словно растягивая для старшего полудемона пытку. Вердж еле-заметно кивнул в ответ, будто находясь в толпе и боясь общественного осуждения, хотя, на самом деле, у него просто свело шею и скулы от этого издевательства, и, поэтому, гордый и благородный жест понимающего, что все мы неидеальны, пациента у него не совсем получился. Данте, тем временем, схватил с дивана одну из маленьких, разбросанных по нему, подушек и уткнулся в нее лицом, чтобы не было слышно дикого ржача, который бы обидел не только его брата, чего младшему близнецу в душе, разумеется, очень хотелось, но и ни в чем неповинного доктора. Вергилий, заметив это, еле сдержал столь сладостный порыв со всей силы ткнуть брата локтем, но, вместо этого, он выдавил из себя улыбку a’la «Голливуд» и сияющими от жажды просвещения глазами принялся созерцать сидящего перед ним последователя Гиппократа. -Данте, вы что, плачете? Вам плохо? – участливо поинтересовался доктор. -Да, мне очень плохо! – наконец оправившись от припадка истерического смеха, отлепил Данте подушку от лица и взвыл с глазами, полными трагизма, взглянув на которые, Верджил презрительно фыркнул. -Да у тебя с головой плохо, и в этом все твои проблемы. – процедил полудемон в синем сквозь зубы. -Тише, тише, ‘ебята, улыбнитесь! – выставив вперед ладони, успокаивающим тоном произнес Киммерманн, но все его старания меркли перед словом «ребята» в его картавом исполнении, от которого Данте снова принялся кусать подушку, а Вергилия передернуло так, что ему пришлось пальцами приводить мышцы лица в обычное состояние. -Ну-ну, Данте, поте’пите до завт’а. Сегодня я не плани’овал еще слушать ваши п’облемы, я хотел всего-лишь объяснить, что нам с вами п’едстоит и попытаться получше вас узнать. – доктор слегка насупил бровки, став похожим на поросенка. Данте, понимая, что, еще немного, и Вердж не сдержится, сделал несколько глубоких вдохов, оторвал пышущее здоровым румянцем из-за смеха лицо от подушки и, состроив на нем максимально благожелательное выражение, принялся слушать мозгоправа, ибо заняться больше было нечем. «Мы же порядочные», как говорил Вергилий. -Ну вот и хо’ошо. – доктор Марк улыбнулся, – Теперь мне нужно кое-в-чем ‘азоб’аться. – Киммерманн спрыгнул с кресла, прошуршал к столу, взял из ящика несколько листов и вернулся к изначальному местоположению. – Вас, Данте, Мо’’исон мне описал как жизне’адостного молодого человека. Достаточно самоуве’енного и целеуст’емленного, но немного безалабе’ного, и безответственного. Услышав два последних озвученных качества, Данте накуксился и свесил нос. Ведь, при таком раскладе, Вергилий на его фоне явно выигрывает, что не нравилось ему больше всего, поскольку Верг-то вполне себе ответственен и «алабе’нен». -А Вас, Ве’гилий, - Темного Ангела снова передернуло, – мне описали как ‘ассудительного интеллектуала, во всем полагающегося на свои ‘ассчеты и абсолютно не п’ислушивающегося к своей интуиции, а также, весьма жестокого. Вергилий расплылся в улыбке, поскольку ему-то, в отличие от его младшего брата, нравилось все. Ну, кроме имени. «Не зря столько лет на самовоспитание потратил» - думал он про себя. -Надеюсь, никто из вас не в обиде. – продолжил доктор, откладывая листки с характеристиками на подлокотник. – я п’осто хочу иметь несколько точек з’ения на вас. Чью-то со сто’оны, свою собственную и каждого из вас. Обычно, неп’авильное видение себя или кого-то д’угого может п’ивести к конфликту, а мы с вами должны ‘ассматривать все ва’ианты. Близнецы одновременно кивнули, давая понять, что готовы продолжить. -Итак, - доктор Киммерманн сложил пальцы в замок и откинулся на спинку кресла, - а тепе’ь давайте с вами составим план наших дальнейших действий. Как я уже сказал по телефону одному из вас, Мо’’исон оплатил девять сеансов для вас. -Да, мы знаем. – прервал Киммерманна Вердж, дабы заглушить поток невыносимой для его слуха картавой речи, – Первый и последний для нас обоих и по два на каждого. -Именно так, - улыбнулся доктор, - поэтому, план следующий: П’иходить каждый из вас будет че’ез ‘аз. Я буду ‘ассматривать ваше отношение к кое-каким жизненным аспектам. На п’едпоследних двух сеансах я дам каждому из вас пе’сональные ‘еккомендации. А на последнем мы с вами подведем итоги. Кто п’идет ко мне завтра – выби’айте сами. Братья переглянулись. На лице каждого четко прочитывалось нежелание быть первым. Но дискуссию на этот счет сыновья Спарды решили отложить на ближайшее будущее, дабы она прошла в более подобающей для их «дискуссий» обстановке. Психолог развел руками: -На сегодня это все, что я хотел вам сказать. Завт’а жду кого-нибудь из вас на п’ием в это же в’емя. С этими словами Киммерманн выполз из мягкого кресла и прошуршал к своему рабочему столу, сев за который, он скрылся за развернутой газетой. Братья, тем временем, промычав нечто вроде «до встречи», вышли из кабинета и направились к выходу из здания. До дома добирались уже пешком, ибо спешить было некуда, да и повторения утренней истории со старухой не хотелось. Тем более что люди того закала ну очень назойливы и вредны, и та бабка, наверняка, все еще сидит в том же автобусе и ждет близнецов на обратный рейс, так как по необходимому братьям маршруту ходил только один номер автобуса, имеющийся в единственном экземпляре на весь город. Не успели братья зайти домой, как в помещении громогласно обозначил свое наличие телефонный аппарат, своим звоном перекричав даже встретивший своих хозяев песенкой «От улыбки станет всем светлей» музыкальный автомат. -Devil May Cry. – с неохотой протянул Вергилий, приложив телефонную трубку к собственному органу слуха. -Привет, Вергулечка! – послышался с того конца паскудно-блядский голос Леди, явно еще не отошедшей от бурного, в чем Темный Ангел не сомневался, воскресенья и забывшей, что сегодня уже понедельник. Полудемон в синем десять раз поблагодарил изобретателя телефона за то, что по нему нельзя передать запах, иначе старший брат-близнец первым же делом задохнулся бы от лединого перегара. -И тебе привет, мое проклятье, – трагически вздохнув, пропыхтел Вергилий, осознавая, что не имеет никакого желания связываться с этой сомнительной особой, а говорить ей сейчас можно все, что душа пожелает, ибо она, просохнув, даже этого звонка не вспомнит. -Почему это я – твое проклятье? – прервав поток мерзкого хихиканья-хрюканья, спросила девилхантерша уже с обидой, – Я думала, что твое проклятье – это Данте. -Нет, - вздохнул Вергилий, - Данте – это не проклятье, это злой рок. Тем более что, стараниями Моррисона, мы с ним, по идее, в скором времени, должны стать идеальными братьями. Леди что-то пробухтела заплетающимся языком в ответ, но из-за какого-то отдаленно знакомого, невнятно говорящего голоса у нее на фоне, Вергилий ни слова не разобрал. -Что? – нахмурил брови старший полудемон, – Я ничего не пойму, у тебя там кто-то еще разговаривает. Неужто, это червь-мозгоед в твоей голове изголодался и таким образом пытается попросить гуманитарной помощи? А, хотя, нет, он бы за воскресенье уже захлебнулся влитым в твою голову алкоголем. -Чивооооо? – тут уже ничего не поняла Леди, – Хотя, ладно, пофиг. Как прошел первый сеанс у мозгоправа, спрашую? – дочка несостоявшегося демона-бога снова начала хихикать, временами эротишно похрюкивая. -Ну, Моррисон, ну треплоооо… - процедил Верджил сквозь зубы, прикрыв ладонью микрофон телефона, заодно сообразив, откуда ему знаком голос, который он слышал на фоне. Собрав в кулак все свое полудемоническое спокойствие, Вергилий набрал в грудь побольше воздуха и уже собрался вежливо послать Леди на все четыре стороны, но в трубке, к тому моменту, уже раздавались частые короткие гудки. -Кто звонил? – апатично спросил изнемогающий от жары Данте, в то время как Верг, пожав плечами, возвращал трубку на законное место. -Леди… - не менее апатично ответствовал младшему брату-близнецу старший. -Что хотела? – услышав про Леди, младший полудемон моментально напрягся. -Спрашивала, как первый сеанс прошел. – ответил Вергилий, тем временем уже, по примеру брата, сняв рубашку и развалившись на собственном диване. -А она откуда знает? – брови полудемона в красном сошлись на переносице. -На фоне я слышал голос Моррисона. Очевидно, он и рассказал. – повел Темный Ангел плечом. -Трепло… - прошипел Данте, не осознавая, что повторил за братом. -Кто завтра первым в эту «обитель зла» сунется? – как бы невзначай спросил Вергилий таким тоном, будто вопрос был риторическим. -Да мне все равно. – пожал плечами Данте, – А что, по-твоему, есть разница? -Конечно, есть! – всплеснул Верджил руками, - Если первым сунусь я, он решит, что я либо слишком самоуверенный, либо слишком ведомый, а если ты - решит, что я тебя заставил. -Вот и правильно. Поэтому, давай никуда не пойдем. – расслабился Данте, прикрыв глаза, заодно про себя поражаясь необъятности братского эгоизма. -Нет, мы пойдем. – возразил Вердж, – Мы приняли этот вызов и не можем так просто отступиться. Поэтому, первым пойдешь ты. -Почему это я?! – расслабленность Данте тут же сделала себе харакири, - Это ты решил, что не можешь отступиться, значит, ты и иди. А я посмотрю, если ты, конечно, вернешься, не взорвал ли он твой «гениальный» мозг, а тебя не раздербанил ли на сувениры. -Ну конечно, я понял. Ты боишься там показаться, ибо обнаружится, что у тебя и взрывать-то нечего. – высокомерным тоном произнес Верг, хмыкнув напоследок. -Что ты сказал?! – младший полудемон, тем временем, уже вскочил на ноги и готов был ринуться в бой. -Что слышал. – Вергилий зевнул и, улегшись на бок, повернулся к Данте спиной, – Кстати, я сегодня из-за тебя не выспался. Поэтому, идешь ты, и никаких гвоздей. Тем более что этот мозгоправ именно тебе до завтра предлагал потерпеть, стало быть, ожидает завтра именно тебя. Понравился ты ему, очевидно. – Верг хихикнул и добавил, – Противный. Данте был повергнут в ступор братским спокойствием, чего тот, собственно, и добивался. В конечном счете, решив для себя, что дальнейшие разговоры эффекта не возымеют, младший брат-близнец накуксился и, проворчав что-то вроде «только попроси у меня после этого хоть что-нибудь», вернулся обратно за свой стол и, решив с горя объесться пиццы, набрал номер ближайшей пиццерии. To be continued... | |
| Просмотров: 1155 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 4.7/24 |
| Всего комментариев: 2 | |
|
| |
1
